Любовь Казарновская: "С оперной сценой нужно вовремя попрощаться"

Осенью состоялась презентация книги Любови Казарновской «Оперные тайны». Мы побеседовали с ее автором, известной оперной певицей, о том, чем ее творение отличается от других книг подобного жанра, а также поговорили о молодых талантах и помощи им, о возрасте в карьере оперного певца, стиле, Пласидо Доминго и отношении к критике.

На презентации вы рассказали, что подобный формат книги – редкость в мире оперы. Публикуются монографии, дневники, воспоминания от первого лица, но полноценной книги от оперного исполнителя нет. Можно ли сказать, что вы первооткрыватель в этом жанре?

Конечно, я не первооткрыватель жанра «книга-исповедь от первого лица, посвященная опере». Но вообще таких книг правда очень мало. В основном, это книги об исполнителях, о впечатлениях от их творчества, об интересных фактах их жизни с вкраплениями интервью, рецензий, отзывами поклонников и ремарками друзей. Моя книга – роман об опере от первого лица. Мой опыт, мои ощущения, накопленные за почти 40 лет сценической жизни, мое признание в любви ко всем проявлениям музыкальной жизни, во всем ее многообразии. Но что отличает мою книгу от других? Разбор оперных сочинений с точки зрения стиля, драматургии, особенностей вокализации с мини-мастер-классом (Письмо Татьяны из оперы П. И. Чайковского «Евгений Онегин»). Такого в других книгах я, например, не встречала...

Как вы в принципе относитесь к музыкантам, которые пишут? Вы называли такие великие имена, как Тито Гобби, Мария Каллас, Лео Слезак… Можно ли сказать, что их литературное творчество повлияло на вас? Кто сильнее впечатлил после прочтения?

Я всегда с большой радостью читаю книги музыкантов-исполнителей и книги о них. Безумно интересно и важно познавать опыт других, делать для себя выводы и учиться! Я получаю удовольствие, читая монографии и впитывая мысли ярких личностей! Книги Лео Слезака, Тито Гобби очень интересны, там много юмора и драматических коллизий. Очень интересно у Гобби описано его общение с Марией Каллас. Высказывания о певице всегда противоречивы, ее сложный характер обсуждался всеми, но Тито Гобби удалось подчеркнуть самые главные черты ее личности, на мой взгляд.

Читали ли вы книгу нашего соотечественника Владимира Зисмана «Путеводитель по оркестру и его задворкам» или зарубежный бестселлер Блэр Тиндалл «Моцарт в джунглях»? Они вышли с разницей в пять лет и обе написаны музыкантами. В «Моцарте» мир искусства показан очень смело, во всей наготе – постыдной и смешной донельзя. Стоит ли до такой степени посвящать читателя в подробности творческой жизни исполнителя? Для вас это норма или что-то непозволительное?

Эти книги я читала, а как относиться к такой литературе каждый решает для себя сам. Для кого-то это стеб, будоражащий воображение и вызывающий саркастический смех. Для меня – это своеобразный капустник, весьма любопытный, подчас забавный, но вообще это не моя литература. Я слишком хорошо знаю закулисье. Знаю, что такое «пот, кровь и слезы» творческих личностей. Мне интереснее искания личности, муки и радости творчества. Я откликаюсь на эту исповедальность и веду внутренний диалог с автором.

У каждого свои предпочтения, это правда, тем более, что жанр книг диктует их содержание. А какие минусы и плюсы можно почерпнуть в такого рода «бульварщине»? Ведь многие авторы ради успеха ориентируются на подобного рода формат? По-вашему, правильно ли это?

Каждый в своих пристрастиях ориентируется на то, что просит душа. Сейчас век пустозвонства, дилетантизма, пиар-продуктов, а не личностей, поэтому часто бульварщина – в широком смысле слова – более востребована, чем истинное, глубокое, сокровенно-исповедальное. Век «все на продажу» выбирает своих кумиров, и бульварщина диктует моду. Увы...

В вашей книге есть глава со странным названием — «Penis rising music». Нет ли в этом дискриминации женщин? Неужели подразумевается, что опера — это жанр, который могут оценить только мужчины?

Те, кто знает английский, знает хорошо оперу «Тоска» – поймет! 2 акт. Сцена Скарпия –Тоска. Скарпия жаждет заполучить эту женщину и любыми способами желает ее добиться. У Пуччини там есть невероятно здорово решенная музыкальная находка – форшлаг с нижней ноты на верхнюю. Такой скачок эмоции, напор, властность желания обладать. И Джеймс Ливайн, уже бывший главный дирижер Метрополитен, сказал, что в этот момент вожделение Скарпия выходит из берегов. Вся физиология на пределе жажды заполучить Тоску. А вы знаете, как на это ответила она?! Ударом ножа с криком «Вот тебе поцелуй Тоски!»

Не возникла идея сделать перевод книги?

Перевод будем делать обязательно. В книге говорится об очень известных личностях, знакомых всему миру, поэтому еще раз вспомнить о них, узнать их с неожиданной, быть может, стороны, думаю, будет интересно.

«Лорье услышал меня в Париже и захотел сделать мой портрет…»

Ваша книга привлекает ярким оформлением, как внешним, так и внутренним. Расскажите о вашем портрете, выполненном в стиле импрессионизма?

Портрет Жанны Самари Ренуара – часть проекта Кати Рождественской. Мы сделали с ней много интересных работ. Катя – удивительно чуткий художник, креативный человек, умница. Создавать с ней портреты, а ее работы – это особый театр образов и эпох – большое удовольствие и радость, и то, что было бы интересно увидеть читателям.

А кто автор вашего портрета в стиле поп-арта?

Это работа Жана-Даниэлья Лорье – классика фотографии. Он снимал знаменитых актеров кино: я видела Софи Лорен, Орнеллу Мути, Бриджит Бардо в его объективе. Лорье услышал меня в Париже и захотел сделать мой портрет. Я отправила ему несколько фотографий, и он выбрал 2011 год.

Уже на следующей странице книги можно увидеть марки с вашим изображением, расскажите про них?

Мой муж Роберт сидел на моем концерте в Зальцбурге рядом с представителем почты Австрии. И после очень интересного разговора с ним о музыкальных предпочтениях, кумирах, выяснилось, что он был на моем «Реквиеме» Верди, посвященном великому Герберту фон Караяну. Прошло какое-то время – и вдруг он предлагает сделать почтовые марки с моим изображением. Нам очень понравилась идея, и мы ее воплотили.

«Я провожу свои встречи в форме театрально-художественного действа, не забивая гвозди в голову пафосными фразами…»

«Оперные тайны» в каком-то смысле – плод просветительской деятельности. И вас многие воспринимают как артиста-просветителя. Не планируете ли сделать цикл лекций о музыке, конкретно – об опере? Сейчас такой формат находит отклик у молодежи, например, набирает обороты совсем свежий проект «Меломан» в КЗЧ.

У меня есть Международная Академия «Voce e violino» (Голос и скрипка), мероприятия которой проходят в музыкальных столицах мира. Там я регулярно провожу мастер-классы и беседы о стилях, эпохах, личностях дирижеров, певцов, музыкантов. Это очень важно, поскольку сегодняшняя музыкальная критика и журналистика засорена людьми-дилетантами, нахватавшихся знаний по верхам и совершенно не разбирающихся в глубинных процессах профессий, связанных с музыкальным театром. Я с удовольствием проводила бы такие встречи с меломанами, молодыми исполнителями, но на это должен быть запрос от залов. Им же милее скандальные журналисты, мнящие себя специалистами, или сухие информативные лекции музыковедов. Я провожу свои встречи в форме театрально-художественного действа, не забивая гвозди в голову пафосными фразами. Посмотрим, думаю, что на мое видение такого общения с публикой запрос будет.

Давно ли у вас такая довольно категоричная позиция на счет журналистов, критиков и музыковедов?

Критика критике рознь. Есть профессионалы, а есть журналисты ангажированные, с поверхностными знаниями, прикормленные определенными людьми. Эти критики торчат в соцсетях, вещают глупости, сплетни. Это эффект присутствия в интернет-пространстве. У них много подписчиков... И люди ведутся на такой стеб!

А какие отечественные или зарубежные музыканты-просветители привлекают вас?

Обожаю просветительские лекции Леонарда Бернстайна. Гениальный дирижер, пианист, умевший найти ключ к сердцам молодых музыкантов не только своим высочайшим мастерством артиста, но и словом просветителя. Как он говорил о чувстве, стиле, интонации в музыке – просто невероятно! Марсель Прави – обозреватель программ австрийского ТВ и радио, предварявший лекциями все премьеры Венской оперы и Филармонии. У нас, конечно, замечательный музыкант, человек громадных знаний Геннадий Николаевич Рождественский.

Вы очень любите помогать молодым талантам и проводите мастер-классы для начинающих певцов. Кем из ваших учеников вы особенно гордитесь?

Я провожу международные музыкальные академии «Голос и скрипка» в разных столицах Европы. Молодые певцы и скрипачи проходят интенсивные мастер-классы у ведущих педагогов, дирижеров. Они вместе музицируют на концертах, получают важный опыт выхода на отличные площадки Европы и России. Через эти Академии прошло очень большое количество молодых исполнителей, ставших лауреатами международных конкурсов, солистами российских и зарубежных театров. Евгения Сотникова (Мюнхен), Мария Назарова (Вена), София Алмазова (Австрия-Германия), Виолетта Греку (Италия) и т.д. Наталья Зимина, блестящее меццо, только за последний месяц стала лауреатом сразу 3-х конкурсов. Два из них проходили в Италии и один в Казахстане. Она ведущая солистка Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко.

Любовь Юрьевна, кто-то из великих сказал, что певцу лучше уходить со сцены, когда его голос на пике возможностей, чтобы у публики остались лучшие воспоминания. Однако Лаури Вольпи пел и в 80 лет. Чья позиция вам ближе? Не было ли мыслей оставить сцену и посвятить себя просветительской деятельности?

Оперная сцена однозначно, требует «молодые силы». Так же, как балет. Если у певца нет культуры пения, знания стилей, музыкантского хорошего вкуса, интеллигентности для хорошего исполнения камерной музыки – он, как правило, заканчивая оперную карьеру, теряется и расстается со сценой. Такое бывает часто. С оперной сценой нужно вовремя попрощаться. Это умение и ответственность перед профессией. Я пою много концертов, преподаю, делаю свои Академии и фестиваль, веду просветительскую деятельность, выступаю на радио и ТВ, играю в драматический спектаклях с музыкальной составляющей, пишу книги. И всё это так интересно! Намного интересней, чем бороться со своей природой и пытаться вымучивать свой голос, доказывая всем, что ты еще можешь. Для меня всегда были примером умные певцы, которые именно так и поступали.

«Я уже собиралась укладывать маленького сына спать, и сама хотела прилечь отдохнуть, как вдруг раздался звонок из театра...»

Расскажите о консерваторских годах. Сложно ли было сдавать выпускной экзамен и «выходить» в жизнь?

Выпускной экзамен у меня был «многослойный». К 5-му курсу Консерватории я перепела уже огромное количество партий в оперной студии, концертов на разных площадках Москвы – музеи, библиотеки, дворцы культуры. В общем, первый опыт на профессиональной сцене был получен! И к моменту выпуска из Консерватории я уже была солисткой театра. Поэтому экзамены, оперный и камерный были лишь этапом в уже начавшейся активной творческой жизни.

Расскажите о ваших выступлениях в Метрополитен. Случались ли с вами интересные происшествия в стенах этих театров?

В Метрополитен-опере я «влетела» неожиданно в последний акт в спектакле «Отелло» вместо внезапно потерявшей голос солистки. Я уже собиралась укладывать маленького сына спать, и сама хотела прилечь отдохнуть, как вдруг раздался звонок из театра с вопросом о том, что я делаю и как себя чувствую. Я сказала, что собираюсь спать. На что услышала возбужденный голос менеджера: «Боюсь, тебе придется это сделать на сцене». Это была игра слов, так как Дездемона собирается спать, когда в спальню врывается разъяренный Отелло. Я гримировалась и распевалась в такси. Антракт задержали, и я прямо прыгнула на сцену в самый трудный для певицы момент в этой партии, с арией и молитвой перед сценой смерти Дездемоны.

Курьезные ситуации случались?

Да, было много курьезных моментов на разных сценах мира. Об этом можно книгу писать!

Любовь Юрьевна, во многих источниках сказано, что организация IBC в Кэмбридже включила вас в список лучших музыкантов прошлого столетия. Расскажите, как вы получили эту награду?

Кембридж присваивает такие награды известным людям по своему решению тайным голосованием. Очень рада, что попала в этот список.

Одна из ваших самых ярких партий – Саломея. Расскажите, как готовились к танцу, есть ли секрет, как выглядеть привлекательно, при этом не будучи танцовщицей?

Саломея – удивительная роль. Надо быть 15-летней и внешне, и по свежести звучания молодого голоса. Танцевать и двигаться, как девочка, и в то же время умудряться «пробивать» оркестр в 120 человек! Задачка! Поэтому те, кто берутся за нее, должны все эти факторы иметь в виду. Иначе получается – ноты берём, а образ до конца не выходит. Танец ведь должен быть просто показателем этого состояния Саломеи – эротического, осознающего свои чары. Она садистка-подросток, издевательская суть которой – удовлетворение своего каприза любой ценой! Ой-ой задача для хореографа и режиссера. Я, конечно, не щадя себя, занималась тренировками, ходила на классический балетный станок, тренировала дыхание! Но и результат получился серьезным.

В своих интервью вы часто упоминаете Пласидо Доминго и совместные выступления с ним. Можете рассказать о вашем опыте сотрудничества с тенором? Что вы пели вместе и как это было? Как вы относитесь к обвинениям в адрес певца?

Доминго – замечательный артист и невероятный вокальный долгожитель. Редкий профессионализм, многообразие репертуара: от Моцарта, через Верди, Пуччини до Вагнера. Один из самых востребованных артистов последних 45 лет. Чудесный партнер на сцене. Большая радость взаимодействовать с таким партнером на сцене. Сейчас прямо мода пошла обвинять известных людей в сексуальных домогательствах. Прямо эпидемия какая-то.

Вы думаете, обвинения беспочвенны? Может, это просто удачный пиар-ход?

После 30-40 лет молчания выдвигать обвинения? Странно… Почему молчали тогда столько лет? Мне кажется, что это всё какие-то комплексы неполноценности. Доминго – любимый всем миром артист, а у этих женщин вышло, видимо, не так, как думалось. Мне кажется, с помощью Пласидо Доминго они хотели сделать карьеру, а получилось в итоге по-другому.

Недавно умерла Джесси Норман. Каково ваше отношение к этой певице?

Джесси Норман – удивительная певица. Это такой экзотический образ, голос, такая «поющая Африка». Больше всего в ее исполнении я любила госпелы, так называемую «черную музыку». Удивительное обаяние, белоснежная улыбка, имидж «мамы-Африки» делали ее непохожей ни на кого. Очень узнаваемый, интересный тембр, в общем, личность.

Любовь Юрьевна, многие обращают внимание на ваш необычный внешний вид, стиль одежды. В наш век стандартизации и серости вы выбиваетесь из толпы. Одежду вы выбираете сами или это делает стилист?

Одежду выбираем мы с мужем. Иногда есть хулиганское настроение – могу себе позволить нечто «отвязанное», джинсово-игривое, но вообще всё больше склоняюсь к стилю элегантной простоты. Она как раз подчеркивает достоинства и скрывает недостатки.

В передаче Урганта вы достаточно саркастично высказались о пении Бэлы Руденко, Рене Флеминг и Эвы Подлещ. Действительно ли это ваше мнение об их творчестве или же это часть «комедийного» формата программы?

Как странно, что люди слышат что-то свое и интерпретируют часто по-своему, переворачивая смысл сказанного… Разве я персонально о ком-то нелицеприятно высказалась?

А как же «вокалюги»?

Я говорила о тенденции в целом. Плохо понятная дикция и каша во рту у вокалистов – это, действительно, проблема. «Вокалюги» – так их называет называет один очень известный дирижер. Правда ведь, что певцы, часто заботясь «о звучке», забывают о смыслах, драматургии образа, превращая пение в чисто физиологический процесс добывания громкого звука, а переходить на личности, обижать кого-то-не в моих правилах. Не люблю, когда мои слова интерпретируют неверно. Гораздо полезнее относиться просто, непредвзято, не с желанием выискать негативчик, нужно всего лишь внимательно послушать, что я сказала.