Денис Родькин: “Совершенству нет предела”
В беседе с Voci dell’Opera премьер Большого театра Денис Родькин рассказал о любви к опере, классической музыке и советским фильмам, а также об особом отношении к прима-балерине Светлане Захаровой.
Летом прошлого года Вы были назначены премьером Большого театра. Скажите, что изменилось с тех пор? Стали ли к Вам по-другому относиться окружающие? Вы теперь чувствуете себя иначе?
Собственно, практически ничего не изменилось, потому что как раньше надо было выходить на сцену хорошо танцевать, так и теперь приходится это делать. Возраст для балета уже не молодой, но в то же время пока идёт самый пик.
Что изменилось, так это то, что стал танцевать только главные роли. Нет уже двоечек, троечек, четвёрочек. Недавно съездил в Лондон и там открыл гастроли. В статусе ведущего солиста был на гастролях в Японии. Меняется только ставка, а отношение к делу всегда остаётся одинаковым.
А зрители требуют от Вас чего-то большего?
Я знаю, что некоторые зрители рассуждают так: “давно пора успокоиться, всё-таки уже премьер”. Это неправильно, я считаю. Премьер — это только ставка, нельзя к ней относиться так, что вот, ты всего добился, можно уже ничего не делать.
Расскажите, какие новые партии появились в Вашем репертуаре за последнее время? Чем они для Вас особенные? Были ли какие-то сложности с их освоением?
В этому году — Солор, Базиль и Борис. Что касается партии Бориса в балете "Золотой век", которую я первый раз станцевал буквально пару дней назад, я лишний раз убедился, что хореография Григоровича очень сложна для мужчин. Не знаю, как я буду танцевать после 35 лет. Прыжок будет уже не тот, а мне кажется, моя данность в том, что когда я на полную прыгаю, на полную отдаюсь, тогда я и актёрски более наполнен. От меня, по большому счёту, никто не ожидал Базиля, но легла на меня эта партия довольно неплохо. Я танцую и получаю удовольствие на сцене. Партию Солора я уже танцевал на гастролях в других театрах, например, в Париже, поэтому для меня это прошло достаточно просто. Я даже не ощущал, что это дебют. Не было такого состояния после спектакля, что вот, прошла премьера, слава богу. Нет, это был спектакль, который я уже танцевал и который нужно сделать лучше, чем предыдущий.
Я, конечно, не могу не спросить про Юрия Николаевич Григоровича. Думаю, нашим читателям было бы интересно узнать, какой он в жизни? Допустим, в прошлогодней трансляции из Большого все видели, каким строгим и требовательным он был во время репетиции балета "Легенда о любви". Юрий Николаевич всегда такой?
Строгий и требовательный он был всегда, но сейчас уже, возможно, в силу своего возраста он стал мягче.
Да? Мягче всё-таки?
Конечно. Но я смотрел записи прошлых лет, где он репетирует свои балеты. Мне кажется, очень страшно было находиться в зале, когда он разозлится или что-то ещё. Сейчас характер его стал более мягким, но всё равно он прекрасно понимает, что происходит на сцене, прекрасно помнит счёт к музыке своих балетов, поэтому никогда не даёт артистам танцевать поперёк музыки и всегда указывает, когда артист танцует мимо музыки или мимо образа. Даже если Юрию Николаевичу будет 200 лет, его всё равно будут бояться и уважать.
Какая партия, из тех что Вы танцуете, Ваша любимая? И почему?
Любимая партия — это та партия, которую танцуешь в данный момент. Сейчас любимая партия — Солор в "Баядерке". Он очень близок, поскольку я репетирую эту роль и готовлюсь к серии спектаклей. В ноябре, когда буду танцевать в "Кармен", это будет Хозе. А вообще, все роли, что я танцую, любимые.
"Баядерку", "Кармен-сюиту" и многие другие спектакли Вы танцуете со Светланой Захаровой. Можете рассказать о ней? Сложно ли с ней танцевать? Как балерина она, конечно, уникальная, а какая она в работе? Мне, кстати, кажется, она Вас очень любит.
Светлана, несмотря на свой статус, в работе очень простая. Есть балерины, которые несколько грубовато разговаривают. В Светлане такого нет, она понимает, что это рабочий процесс, что может быть всё, что угодно, что все люди. Она понимает, что нужно работать, и к репетициям относится требовательно. Всегда усиленно репетирует, несмотря на то, что эти спектакли она танцевала уже множество раз во многих театрах мира. Для неё репетиция — всегда что-то очень важное. Некоторые люди удивляются, зачем столько репетировать, столько времени в зале отрабатывать одно и то же, а потом они видят хороший результат и понимают, что всё это добивается исключительно за счёт работы, за счёт репетиций, несмотря на то, какие способности и данные есть у Светланы.
Светлана — Ваша любимая партнёрша? Есть ли ещё любимые партнёрши?
Светлана занимает особое место в моей жизни, потому что до неё я вообще мало что в театре танцевал. Когда появилась она, я и “Баядерку” станцевал, и “Лебединое озеро”, и “Дон Кихот”, и вместе с ней танцевал в проекте “Amore”. Мне всегда интересно всё новое, поэтому за это я ей очень благодарен. Она занимает одно из главных мест в моей творческой жизни.
Светлана Захарова и Денис Родькин в балете "Лебединое озеро" в Большом театре
А кто Ваши любимые хореографы?
На самом деле, все хореографы, чьи работы ставятся в Большом театре, интересны по-своему: и Ноймайер, и Крэнко, и другие. Мне хотелось бы, чтобы хореография Ролана Пети вернулась в Большой театр. Можно было бы станцевать “Собор Парижской богоматери”, “Арлезианку”, “Кармен”.
Юрий Николаевич Григорович занимает особое место в истории театра, потому что то имя, что мы имеем сейчас — “Большой балет” — сделал именно он. Я танцевал его практически всего уже, я почувствовал его стиль, его хореографию, поэтому для меня его балеты — это не выходить на сцену и ощущать что-то новое, а отрабатывать наработанное. Совершенству нет предела, но, конечно, хотелось бы почувствовать что-то другое в новых для меня балетах.
А какая Ваша любимая партия в балетах Григоровича? Мне почему-то кажется, что Спартак и Курбский. Создаётся ощущение, что Вам очень нравится танцевать этих героев.
Да. Знаете, несмотря на то, что это абсолютно разные роли, они чем-то похожи. Все балеты Юрия Николаевича похожи, поскольку есть у него какой-то свой неповторимый авторский почерк. Движения из спектакль в спектакль повторяются, просто в разных образах выглядят иначе.
Конечно, “Спартак” — это моя любимая партия. Во-первых, это заглавная партия. Во-вторых, это одна из первых значимых моих ролей в Большом театре. И это очень тяжелая роль. Естественно, у Юрия Николаевича постоянно бегаешь, нет такого в его балетах, чтобы герой хоть секунду стоял на сцене спокойно. Из-за этого сложно. Плюс три акта, ещё два адажио, прыжки… Но интересно себя перебарывать, потому что никто же не верил, что из меня получится Спартак.
Мне кажется, у Вас есть способность меняться от роли к роли. Вы принц, конечно, но в партии Спартака Вы совсем другой, Вас не узнать. Как Вам это удаётся?
Я считаю, что актёр должен уметь играть всё, потому что какой смысл играть себя? Когда ты меняешься, это поднимает, скажем так, твои акции на сцене, ты чувствуешь себя совсем по-другому.
Анна Никулина и Денис Родькин в балете "Щелкунчик" в Большом театре
Все знают, что у вас очень хороший прыжок, и Вы не раз об этом говорили. Вы бы хотели что-то изменить в себе как в танцовщике или добавить?
Вы знаете, вообще нельзя гневить бога, нужно благодарить его за то, что он дал тебе. Менять в себе я ничего не хочу. Я родился тем, кем я родился, и уже исходя из этого буду работать, отталкиваться и идти дальше.
Вы слушаете оперу? Если да, то какую? Если нет, собираетесь ли когда-то начать?
Когда открылась Историческая сцена Большого театра, я на тот момент проработал в театре, наверное, уже года два. В 2011 году я пошёл на оперу “Руслан и Людмила”. Это была первая опера, которую я хотел послушать. Я думал, что увижу классику на сцене… Но был настолько разочарован тогда, что на оперу не ходил потом года два-три. Постановка ужасная, не хочется больше туда возвращаться. Когда в Большом театре идёт такая опера, это немножко странновато.
Знаете, в балете то же самое. Вот если тебя приведут на какой-нибудь плохой балет, ты потеряешь к этому интерес и никогда больше не пойдёшь. Я считаю, если ты ведёшь на балет мужчину — вот я, допустим, папу хочу приучить — ему нужно показать “Спартака”. У меня папа сначала пошёл на балет “Спящая красавица”, где я танцевал Голубую Птицу, потом на “Дочь фараона”, и ему это всё не понравилось. А после “Спартака” он стал ходить и на “Дочь фараона”, и на “Лебединое озеро”, и на спектакли, где я не только показываю мужскую мощь, которая ему нравится, но и на те, где я Принц, потому что он влюбился в это искусство.
Так и в опере. Может быть, сейчас я на “Руслана и Людмилу” посмотрел бы другими глазами, а тогда я был удивлён и поражён, но всё же досидел до конца. Она шла часов пять, наверное. Во-первых, эта постановка явно не для меня была. Во-вторых, очень долго. И у меня сразу любовь к опере отбилась.
Через несколько лет я решил сходить на оперу в театр Станиславского. Я слушал “Хованщину” и был очень так… не то что приятно удивлён, я вновь для себя открыл оперу. Это очень долгая опера, но я слушал её, ни на что не отвлекаясь. Я был там, на сцене. Мне захотелось куда-то ещё потом сходить.
Позже я был на “Травиате” в Большом театре, и мне тоже очень понравилось. Затем я сходил на “Сказки Гофмана” в театре Станиславского, потом на “Ромео и Джульетту” в Новую оперу и затем в ту же Новую оперу на “Фауста”. Надо сказать, “Мастер и Маргарита” Булгакова — моё любимое произведение. В “Фаусте” и “Мастере и Маргарите” есть что-то общее. Тем более, режиссёр этой оперы тоже очень любит Булгакова, поэтому она ввела в спектакль одного персонажа из книги. Знаете, и музыка, и дирижёры были прекрасны. Всё так сложилось в тех операх, на которых я был, что я вновь полюбил этот вид искусства.
Но и в Большом театре есть прекрасные оперы. Тот же “Борис Годунов”. А в тот раз я, видимо, очень неудачно попал… думал, что это будет что-то новое, что-то интересное. “Руслан и Людмила” — сказка. Это классика, зачем её портить? Вчера у нас в Большом театре пела Нетребко. В следующую субботу я хочу сходить, посмотреть, потому что голос, говорят, уникальный. И плюс нужно не только в своём виде искусства развиваться.
Но “Манон Леско” в Большом тоже новаторская. С куклами, шарами и прочим...
Да, я видел. Но просто я уже представляю, что такое опера, поэтому схожу с большим интересом и на эту постановку.
А что Вы делаете в свободное время, помимо посещения оперных спектаклей?
Фильмы смотрю. Допустим, я очень люблю советские фильмы и знаю очень многие буквально наизусть. Что касается современного кинематографа, не знаю, может быть, я старомодный, несмотря на то, что я родился в России, и рассуждаю, как дедушка, который говорит, вот, раньше было лучше… Но действительно, раньше было настоящее кино. Не было такой техники, как сейчас, но актёры как играли! Смотришь и запоминаешь их фразы, цитируешь их где-то. А те фильмы, что идут сейчас — посмотрели один разок и больше не интересно. Да, можно посидеть в кинотеатре с попкорном, но из того, что я последнее посмотрел, я не могу ничего процитировать. Советские фильмы я знаю все, всё запоминается, несмотря на то, что некоторые я смотрел первый раз.
А что Вы последнее посмотрели в кино?
Честно говоря, я давно уже в кино не был. Я не помню, когда я был в кино последний раз, поэтому не могу назвать фильм.
А что Вы слушаете?
В консерваторию хожу. Плеер не слушаю. Современная музыка не для того, чтобы ты развивался, а просто для того, чтобы расслабиться. Она интересная, но исключительно европейская или американская, потому что наши исполнители сдают позиции. Я вот смотрю Instagram, что они там выкладывают, постоянно делают, мне это как-то… Не знаю. Некоторые звёзды наши занимаются благотворительностью, это здорово, но что касается их творчества, это всё так примитивно и глупо...
В консерватории я был на концерте Темирканова. Был и на концерте Гергиева, когда ждали Валерия Абисаловича час… Но, конечно, впечатляет, как эти старые дирижёры играют музыку. Вот Мунг-Вун Чунг, корейский дирижёр, играл на рояле и при этом дирижировал оркестром. Я такое вообще в первый раз видел. Причём он и импровизировал, и шутил… это очень впечатляет. Лет десять назад я бы, наверное, пошёл на концерт какого-то поп-исполнителя, а сейчас мировоззрение поменялось…
И мир театра, думаю, облагораживает…
Да-да. Я понимаю, что мне нужно это, поэтому для меня это более ценно, чем обычная музыка.
Вы вспомнили Гергиева, ведь Вы же и в Мариинском ещё танцевали с Оксаной Скорик?
Да, но это не он меня пригласил. Думаю, он даже не знает меня, хотя всё может быть.
А с Дианой Вишнёвой Вы бы хотели станцевать?
Если она пригласит, почему бы и нет?
Мариинский театр отличается от Большого?
По сути ничем. Только манера танца немного иная, но школа одна. Вот все говорят: “Мариинка, Большой, конкуренция”. Никакой конкуренции нет вообще абсолютно. В Мариинском театре очень много “не своих”. Некоторые артисты выпустились, допустим, из Пермского хореографического училища. А у нас… Хотя я тоже не “свой” в Большом театре, но всё равно я московский, у меня педагоги московские были -- те, что танцевали в Большом театре и танцуют. Я думаю, ничем не отличается, просто это дело вкуса каждого, но и то, и то прекрасно.
Блиц-опрос для Дениса Родькина
Москва или Санкт-Петербург? Москва, конечно.
Лебединое озеро или Жизель? Наверное, Лебединое озеро, оно полегче.
Шостакович или Прокофьев? В данную секунду Шостакович.
Горы или море? Море.
Роза или жасмин? Жасмин.
Травиата или Кармен? Кармен, потому что больше нравится музыка. И Бизе… У него очень интересная судьба. Он очень мало лет прожил, но столько сделал, что некоторые за пять жизней не успеют.
Чай или кофе? Кофе сейчас.
Верди или Пуччини? Верди. Видите, я не обидел его.
А Пуччини вам не нравится? Нравится, просто я решил, что если я там не сказал Верди, надо его в другом месте выбрать. Там “Кармен”, а тут Верди, хотя Пуччини тоже прекрасный композитор. Видите, сколько итальянцев выдающихся.
Фотографии: Валерия Эрза